Ваш многослов Шаман-Лисица ...Рыжая ведьма скользит лисой по тропам леса, пробираясь сквозь листву, украшенную колокольчиками росы. Проскальзывая между сетями ветвей, проплывая между вязью ручьёв - дальше-дальше - в самую непролазную, нетоптанную, неползанную, нелётанную чащу. Вот и дуб - подобен он Древу - высок, голову обрати к небу - не увидишь неба, запутались звёзды в кроне его, заблудились в листве Мани и Соль... Широк - шесть человек не обнимут его, разве что девять дев-матерей спляшут посолонь округ него... Силён и стар - прабабка ведьмы и прабабка прабабки пряталась в его кроне...
...Она проскальзывает в нору у его корней и засыпает в ворохе шкур и перьев, она вспрыгивает по ветвям в миры Сновидений... ...Вот радуга-дуга, до богов дорога, протянулась колесом-многоцветным сиянием, зовёт и манит. Лиса стоит перед Хеймдаллем, лису манит золотой свет стен града, лиса водит пушистым хвостом, лиса улыбается всей лисой. Не верит лисе Страж, лиса уходит вниз по радуге-дуге до пещеры у корней Мирового Древа, лиса находит там деву и связанного, лиса приносит ворох трав, помогая деве умыть язвы и раны пленника. - Пламенновласый, скоро ли сумерки Богов? - спрашивает лиса снова и снова, нанизывая в заговоры слова. Приподнимается слегка рыжая голова, открываются пившие боль уста, говорят медленно - сто раз успеет сердце отстучать по триста. - Жди. Лиса изгибается всей лисой, Рыжий щерится, связанно-злой, лиса путы на прочность меряет, водит круги и песни поёт. Изумруды-глаза подернуты пеплом, глаза поющей - серый лёд.
...Лиса выскальзывает из сна - попробуй поймай, уследи... В человеческом теле скользит из леса, змеиный узел несёт на груди...
...Пламя у ног её, волосы её пламя, глаза с грозой встречаются и взаимное то узнавание. Она злобно смеётся, наговор вязью слов морочащей вьётся, слова льются под треск костра, люди считают, ей не дожить до утра. Ведьма рыжа и ведьма остра, когти неслышно веревку пронзают, землю корчи пленного божества сотрясают... Убегает лиса, всколыхнув пламя до небес, уводя искры пламени в лес...
...В лесу прячет пламя лиса, серые её зеленеют глаза, порыжела коса после пляски посередь костра, не станет предней лиса никогда, лиса остра отныне и навсегда...
...Путы под судорогой напряженного тела трещат и гнутся, но Локи спит мертвым сном и не может проснуться... ...В лесу бежит лиса, изумрудами глаза...
Шаман-Волк, Шаман-Медведь и прочие. Белый Волк сидит на коленях пред Древом, борется он с собственным гневом. Щерятся губы рыком, блестят серые глаза. Над головой распустилась Гроза. Ладони широки, сжимают чашу, в воде тонет луна. Ведун не расскажет, из какого то видения-сна. Белый Волк поднимает голову навстречу ветру, против чернеющих туч, а ветер крепчает, ветер могуч. В груди сердце-пламень, остёр и горюч, пламень зовёт кинуться-броситься, броситься в лес, поднять песнь до небес, волк уйдет - назад не воротится... Ветер и пламя пляску ведут, Волк сталью несёт стаи-племени дух, серым всплеском на грани виденья бродит он по кромке полуночной тьмы. Не ищи в нем напрасно смятенья, с начала времён страхи его им сметены. Волчьи тропы тверды, стороннему зыбки - не броситься-пролететь напрямки. Кто сказал, что дух его близко, коли взгляды его далеки?
...Напрасно, болящий, ты смотришь моляще. Напрасно, хворый, жалобишь хворобой. Придется, заставит, выпрямит-вправит, будешь жить по-людски, а не можешь хотеть - к Волку ходить таким не надобно сметь. Волк не будет песни петь, Волк излечит - живи и борись! Солнце под ноги катись, княже, волком обернись, золотые волосы обернулисб шкурою белесой... Ты, дитя, по лесу ночному одна не ходи, встретишь волка на пути, станешь белой волчицей - сказкой, сном и небылицей...
У Древа корней замер Медведь, Бурая шкура, рдяная шкура, неторопливы движения, медленно времен течение. Не обманись, дитя, быстрее он тебя, быстрее многих пролагает он дороги. Дубовая кора в котле кипит-варится. Медведь стар, но не старится. Кто поручится, чем беседа с ним обернётся? Люди говорят - кто говорил с ним - прежним уж не вернётся. Мёдные пластины звенят на солнце, солнце прибежало-укатилось от волка, медная шкура горит не горя. Знаешь ли ты самое себя, юное дитя?
На Древа ветвях Рысь замерла, опалы пляшут пятнами по шкуре. Будь осторожна, всей её не узнаешь сути, с нею сказок не плети. Мягко стелет арысь-мать, не уснёшь до полуночи, не проснуться до полудня, вкрадчиво говорит, да бьёт сильно... На Древа верхних ветвях Ворон и Орёл борются, солнце меж ними перьями катится-катится... Совы взгляд к ним грозно клонится, матери не люба меж детьми свара-сумятица.
Сокол-князь огнём пролетел-промелькнул огненным всполохом. Огонь перьев пестрым лишь ворохом.
Перья бери, дитя, вяжи к бусинам, на семь нитей нанизанных, к семи жилам, ветви девяти деревьев скрутившим Змеею...
Змей обвивает Древо, долог его сон, он Богами в битве в воды заключён. Он спит столетья и века, его ноша нелегка, и самого себя не помнит он, мороком божьим напоён, его сказки - лишь тень того, что видел он...
В лики зверей гляди, выбирай себе по крови... В это с размаху-налёту сложно поверить, что в телах человечьих - звери... Выбирай себе по крови, выбирай своё светило, луну али солнце...
Выбирай, кого призвать. Выбирай, как призвать, выбирай - за чем.
Чары чаровать, ведать али колдовать...
Выбирай себе Знак, Ключ, Колесницу-Корабль, Перья и Силу, Когти и Силу, выбирай шкуру себе по плечу...
Не плачь, дитя, последняя Сказка Наставника тебе Ключи, да, бубенцы знания калёны и горячи, удержать их в горсти сила надобна, но без неё не пришла бы ты сюда, не слышала Слова эти, не верила бы мне...
Так говорила мне стрыя-Олениха, склоняясь ветвями рогов к земле, а в рогах шелестели лисья и перья, плясали спирали времени, вилась рыжим языком пламени белка, кружили птицы у вершин их, свивался змей, вели беседы волк с медведем, лисица и рысь плели свои танцы...
Сказка Пере-Рты-ша Я сидела у пустынного берега моря и размышляла. - Койот, а Койот? Посоветуй мне, разнообразия для, где мне бубен взять? Койот появился из воздуха мгновенно. - Ты, никак, в бубен стучать собралась? В башню звездануть? В тюбетейку забалалаить? В чайник звякнуть? В котелок брякнуть? Дзинькнуть в ветряк? Свистануть в клыки? Коготнуть в рожицу? Да нет, чтож это я? Старый стал, хвост облез, нос чихает, лапы сыпются, пеплу нездоровится, уши ломит, язык вяжет, глаза... Глазоньки мои третьим глазонькой обделены! - Зато есть четвертый, пятый, и шестым не обделён, - я достала из сумки бутерброд, - хватит задуряться. На вопрос отвечай. Койот сделал вид, что задумался. - Да стать мне нормальным, не слетывая с сего пространства! Да ты, никак, шаманить собралась! По мирам тур-экспрессом! - Не слетывай, - миролюбиво согласилась я, - Ты абсолютно прав, мой рыжий шизанутый брат. - Я не шизанутый! - и он встал в позу. Я только вздохнула. - С которым из тебя я беседую? - Дай бутерброд, - Койот наклонил голову набок, и протянул лапу. - Разевай пастеньку, - я отправила еду по назначению. Койот довольно сглотнул. - Так из чего бубен ваять мне? - Ваяй, - разрешил Койот, и улёгся поближе, - Только ещё бутерброд дай мне. - Еда в обмен на информацию. - Шантажистка! - Я училась у тебя, между прочим. И ты забываешь мой прошлый многовековой опыт шантажа, трикстерства, плутовства и ехидства. И недюжинной скромности, между прочим, - Между тем из моего рюкзака плавно выплыл термос с чаем. Койот жадно сглотнул и переставил лапы, высунул язык, пристально наблюдая за термосом. Чай потёк в чашку, над моим ухом раздался жалобный вой-стон. Я насупилась, - Не гунди. Информация. - Да купи. У меня от удивления уши легли горизонтально. Койот под моё ошаление умыкнул печенье, сел на хвост и начал деловито его грызть, держа по-человечьи в левой лапе и оживлённо маша правой (с когтей слетали сиреневые искры). - Да потом сама доработаешь, до-звенишь и до-пляшешь, до-ритмишь, зарядишь. Ты сама с нуля его сейчас не сделаешь. Не рычи на меня. Ненависай. Это моё печенье. С бою взято, как добыча добыто ловкостью, скоростью, силой и хитростью! Я молча звякнула по ушам. Койот ощерился. Я тренькнула в балалайку. Койот напрягся. Я налила чаю и сунула свой нос в кружку. Койот замурлыкал ласково и заурчал нежно. Увернулся от бутерброда, деловито отряхнул колбасу от песка. - Пошли, лисость. И мы пошли по дороге из сиреневого пламени.
Для Атоса - это слишком много, а для графа де ля Фер - слишком мало
Какой чудесный мифо-рассказ! Яркий, живой, образный - я читала и прямо-таки кайфовала. Автору - мое уважение. Так чувствовать мир и так писать о своих чувствах - не каждому дано.
-
-
24.07.2013 в 09:37Ваш многослов
Шаман-Лисица
-
-
24.07.2013 в 10:47Шаман-Волк, Шаман-Медведь и прочие.
-
-
24.07.2013 в 11:08Сказка Пере-Рты-ша
-
-
24.07.2013 в 15:26Яркий, живой, образный - я читала и прямо-таки кайфовала. Автору - мое уважение. Так чувствовать мир и так писать о своих чувствах - не каждому дано.
не заказчик
-
-
24.07.2013 в 17:07